ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТРЕТЕЙСКИХ СУДОВ В КЫРГЫЗСТАНЕ: КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ

Айдарбекова Чинара Аскарбековна

судья Конституционной палаты при Верховном суде КР

Деятельность третейских судов в Кыргызстане имеет очень интересную историю, которая тесно взаимосвязана с историей проведения конституционных реформ в нашей стране. Примечательно, что вопросы правового статуса и деятельности третейских судов на протяжении последних двадцати лет, наравне с такими вопросами, как распределение полномочий между ветвями власти, с пристальным вниманием вносились в тексты изменений в Конституцию.

Так, согласно ст.85 Конституции 1993 года третейские суды могли учреждаться на территории аилов, поселков и городов по решению собрания граждан, местных кенешей или иного представительного органа местного самоуправления из граждан, пользующихся уважением и авторитетом. Третейские суды могли рассматривать имущественные, семейные споры и иные предусмотренные законом дела, с целью достижения примирения сторон и вынесения справедливого, законного решения. Такие дела могли рассматриваться только на основе соглашения сторон о передаче дела на их рассмотрение. Вместе с этим, конституционная норма предусматривала, что решения третейских судов могут быть обжалованы в соответствующие суды районов и городов Кыргызской Республики. Следует отметить, что данная норма Конституции от 1993 года уравнивала статус и компетенцию третейских судов и судов аксакалов и признавала их одинаково досудебными органами, создаваемыми для разрешения конфликтов.

Содержательное понимание этих двух институтов уже раскрывалось в соответствующих нормативных правовых актах, и эта правовая интерпретация в дальнейшем определила их правовой статус и место среди институтов, разрешающих споры и разногласия.

Так, в апреле 1994 года был принят Закон КР «О Торгово-промышленной палате Кыргызской Республики», в ст.13 которого было указано, что при Торгово-промышленной палате КР может быть образован третейский суд, как орган, осуществляющий примирение сторон или выполняющий иные функции третейских судов, которые не имеют статуса юридического лица. Торгово-промышленная палата КР (ТПП КР), как организация, призванная выражать и защищать интересы предпринимателей республики, содействовать развитию торговых связей страны с другими государствами[1], стала активно применять процедуры рассмотрения споров между предпринимателями, принятые международными коммерческими арбитражами.

Небольшая практика Третейского арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Кыргызской Республики вызвала нарекания со стороны проигравших сторон и поставила перед Конституционным судом КР в октябре 1997 года вопрос о конституционности статуса и практики третейского суда. Конституционный суд КР признал неконституционным создание юридическим лицом (ТПП КР) третейского суда, который согласно ст.85 Конституции мог учреждаться по решению собрания граждан, местных кенешей или иного представительного органа местного самоуправления. Таким образом, функционирование Третейского суда при Торгово-промышленной палате Кыргызской Республики, созданного в нарушение требований Конституции, было недопустимым[2].

После этого решения Конституционного суда КР конституционная реформа, проходившая в 1998 году, исключила из текста Конституции третейские суды, оставив в ст.85 только нормы относительно судов аксакалов[3].

Почти пять лет в стране не могли учреждаться и действовать третейские суды, поскольку законодательные органы, ссылаясь на отсутствие в Конституции норм, разрешающих их деятельность на территории Кыргызской Республики, не принимали нормативных правовых актов, регламентирующих их деятельность. Вместе с тем, развитие международной торговли, необходимость привлечения в страну иностранных инвестиций, требовали от государства внедрения общепризнанных в международном частном праве институтов, способствующих развитию бизнеса, привлечению инвесторов и т.д.

В этой связи в 2001 году принимается распоряжение Президента КР, которым был одобрен отчета Консультативной рабочей группы по выявлению и анализу недостатков судебной системы[4]. В отчете, в частности, было отмечено, что в Кыргызской Республике у участников предпринимательской деятельности отсутствует возможность использования внесудебного способа разрешения экономических споров. Такой метод разрешения споров необходим не только для повышения привлекательности Кыргызской Республики для внешних инвесторов, но и для создания благоприятных условий для инвесторов внутренних. Несмотря на то, что законодательная база республики не содержит прямого запрета на использование внесудебных способов разрешения споров, отсутствие запрета само по себе не позволяет полностью реализовывать возможности данного института. В качестве разрешения данной проблемы Консультативной рабочей группой было предложено введение института внесудебного порядка разрешения экономических споров (третейский арбитраж) путем внесения дополнений в Конституцию и принятия соответствующего закона[5].

Воспользовавшись рекомендациями Консультативной рабочей группы, одобренной Президентом КР, в части того, что Конституция не содержит прямого запрета на создание и деятельность третейских судов, в 2002 году был подготовлен проект закона «О третейских арбитражах в Кыргызской Республике» и принят закон в июне 2002 года.

После принятия закона о третейских арбитражах в феврале 2003 года в Конституцию были внесены дополнения, регулирующие учреждение и деятельность третейских судов. Усвоив уроки из вышеуказанного решения Конституционного суда КР, законодатель внес нормы относительно третейских судов в раздел третий, определяющий права и обязанности гражданина, тем самым установив, что третейские суды не являются органами правосудия, и учреждение негосударственных организаций, способствующих разрешению споров, является одним из прав гражданина. Здесь же конституционная норма (ст.38) уточнила, что третейские суды являются внесудебными органами разрешения споров, возникающих из гражданских правоотношений, полномочия, порядок их образования и деятельности определяются законом[6].

По сути, содержательная часть дополнения в Конституцию 2003 года была полностью взята из концепции Закона «О третейских арбитражах в Кыргызской Республике» (июнь 2002 года), что не свойственно для законодательного процесса, который действует, как правило, из иерархичности конституционной нормы и направлен на ее реализацию и «распаковку» в других нормативных правовых актах. Однако такой подход обеспечил устойчивость норм закона о третейских арбитражах после изменений в Конституцию и сохранил концептуальную правовую основу института третейских судов.

Конституционная реформа 2006 года также затронула норму о деятельности третейских судов и внесла в существующий текст о третейских судах только одно дополнение, указав, что они могут учреждаться гражданами Кыргызской Республики. На момент внесения этого дополнения в Конституцию уже действовал МТС ТПП, который был учрежден гражданами Кыргызской Республики, иностранными гражданами и юридическим лицом.

Конституционная новелла породила дискуссию среди юристов о возможности существования созданного третейского суда; о необходимости вывода учредителей третейского суда, не отвечающих требованиям Конституции; о применении права гражданина на учреждение третейского суда к юридическому лицу и т.д.

Опасения ведущих юристов в области коммерческого арбитража были вполне понятны, так как любой правовой риск деятельности МТС ТПП мог поставить под угрозу деятельность всего института третейских судов в Кыргызстане.

Конституционные реформы 2007 года содержательно не изменили нормы о третейских судах, но технически отделили их от норм о судах аксакалов, которые переместили в другую статью[7].

В январе 2008 года в стенах Конституционного суда КР опять возник вопрос конституционности нормы закона о третейских судах, предусматривающей окончательность решения третейского суда, а также правоприменительной практики МТС ТПП. При этом правовой вопрос был поставлен следующим образом: окончательность решения третейского суда является нарушением конституционной гарантии на судебную защиту прав и свобод; невозможность обжалования решения третейского суда нарушает конституционную норму о возможности обжалования судебных актов[8].

Конституционный суд КР отказал в удовлетворении ходатайства заявителя и разъяснил, что в соответствии с Конституцией третейские суды не входят в судебную систему КР и соответственно конституционная норма о праве на обжалование судебных решений не может быть распространена на решение МТС ТПП. Статья 1 Закона о третейских судах предусматривает, что данный Закон применятся при передаче лишь по взаимному соглашению сторон на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из гражданских правоотношений, включая инвестиционные споры. Исходя из этих условий, законодатель установил в указанном законе окончательность решений третейского суда.

С принятием этого решения правовое положение третейских судов было упрочено высшим судебным органом конституционного контроля, которое дало толчок к уверенной деятельности института третейских судов в Кыргызстане.

Новая Конституция от 27 июня 2010 года не изменила местоположение норм о третейских судах (раздел 3. Права и обязанности гражданина), однако изменила редакцию норм, указав, что для внесудебного разрешения споров, возникающих из гражданских правоотношений, могут учреждаться третейские суды, при этом исключив четкое указание на субъект, который может учреждать такие суды. Таким образом, мы вернулись к редакции поправок к Конституции от 2003 года и исключили вопросы, которые могли быть поставлены относительно конституционности учреждения МТС ТПП.

Вместе с этим, вопросы конституционности деятельности и практики третейских судов все еще возникают в нашем обществе и в сентябре 2015 года вновь перед Конституционной палатой Верховного суда КР были поставлены следующие вопросы: окончательность решения третейского суда нарушает конституционное право граждан на судебную защиту; невозможность обжалования решения третейского суда в государственный суд нарушает право граждан на повторное рассмотрение дела вышестоящим судом; окончательность решения третейского суда умаляет конституционное право граждан на судебную защиту, которое не может быть никаким образом ограничено.

Конституционная палата, рассматривая это дело, сделала ряд важных выводов, которые сняли многие вопросы относительно правового статуса, деятельности института третейских судов в нашей стране. В частности, Конституционная палата определила, что:

«судебная защита прав и свобод человека и гражданина осуществляется судами, входящими в судебную систему Кыргызской Республики, которая устанавливается Конституцией и законами Кыргызской Республики и состоит из Верховного суда и местных судов (части 1 и 3 статьи 93 Конституции). Соответственно, другие суды или иные образования, осуществляющие разрешение споров или иных конфликтов, не входящие в судебную систему, не могут осуществлять правосудие в Кыргызской Республике.

Конституция, гарантируя право на судебную защиту, одновременно закрепляет право каждого защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом, и поэтому обеспечивает развитие внесудебных и досудебных методов, форм и способов защиты прав и свобод гражданина (части 1 и 2 статьи 40). К числу таких общепризнанных в современном правовом обществе способов разрешения гражданско-правовых споров, вытекающих из свободы договора, из диспозитивных принципов гражданско-правовых и гражданско-процессуальных отношений, относится обращение в третейский суд. Право сторон на передачу гражданско-правового спора в третейский суд также основано на нормах части 2 статьи 42 Конституции, согласно которым в Кыргызской Республике гарантируется право каждого на экономическую свободу, свободное использование своих способностей и своего имущества для любой экономической деятельности, не запрещенной законом.

Конституционно-правовой статус третейских судов, установленный статьей 58 Конституции, предполагает, что они являются образованиями, не входящими в судебную систему, то есть внесудебными органами, специализирующимися на разрешении споров, вытекающих только из гражданско-правовых отношений, полномочия и порядок образования и деятельности которых определяются законом. В этой связи Конституция допускает возможность разрешения гражданско-правовых споров между частными лицами по процедуре третейского разбирательства посредством третейских судов, действующих в качестве институтов гражданского общества, наделенных публично значимыми функциями. Само по себе предоставление заинтересованным лицам права по своему усмотрению обращаться за разрешением спора в суд общей юрисдикции в соответствии с его компетенцией, установленной законом, или избрать альтернативную форму защиты своих прав и обратиться в третейский суд - по смыслу гарантий, закрепленных статьями 40, 42 и 58 Конституции, не может рассматриваться как их нарушение, а, напротив, расширяет возможности разрешения споров в сфере гражданского оборота.

При этом термин «суд» не обязательно должно пониматься как суд классического типа, встроенный в систему государственных органов, и может подразумевать орган, учрежденный для решения ограниченного числа споров, при неизменном условии, что им соблюдаются необходимые гарантии. К тому же стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда и реализуя тем самым свое право на свободу договора, добровольно соглашаются подчиниться правилам, установленным для конкретного третейского суда.

В этой связи положения Закона, предусматривающие окончательность решения третейского суда и невозможность его обжалования, вытекают из правовой природы института третейских судов, которые основаны на принципе автономии воли и свободы договора; также эти положения являются своего рода результатом принятых на себя обязательств по заключенному третейскому соглашению или арбитражной оговорки, являющейся составной частью договора. Стороны, заключая договор о передаче спора в третейский суд, обязуются выполнить все обязанности, которые могут из него вытекать, и, в частности, исполнить решение третейского суда. Третейское соглашение (арбитражная оговорка) и решение третейского суда рассматриваются как две части единого договора - договора о передаче спора в третейский суд. Вместе с тем третейское разбирательство, предъявление исковых требований, вопросы доказательств, процедура разбирательства, вынесение решения, его исполнение относятся к области гражданско-процессуального права с особенностями, присущими третейскому суду, где эти процедуры могут быть установлены договором или отдельным процессуальным актом (регламентом), с которым стороны соглашаются при подписании третейского соглашения. При этом отличительной особенностью третейского разбирательства является возможность сторон избрания состава арбитров, которому стороны доверяют защиту своих гражданских прав и соответственно признают его решения.

Исходя из этого, следует отметить, что третейское разбирательство, осуществляемое третейскими судами, основанное на принципах гражданско-процессуального права, отлично от гражданско-процессуального законодательства, осуществляемого судами Кыргызской Республики, и может содержать в себе положения, допускающие принятие третейским судом решения, которое может быть окончательным и не подлежащим обжалованию.

Право на судебную защиту, предусмотренное частью 1 статьи 40 Конституции, распространяется на судебную систему Кыргызской Республики, и, соответственно, право на повторное рассмотрение дела вышестоящим судом, как производное от права на судебную защиту, реализуется при обращении физического или юридического лица в суд общей юрисдикции.

Недопустимость ограничения права на судебную защиту предполагает, что у лиц должна быть возможность обращения в суд общей юрисдикции по любому вопросу, если только само лицо не откажется от этого права путем заключения письменного соглашения о передаче своего спора в другой альтернативный орган, компетентный рассматривать данный спор.

В силу указанных конституционных установлений обращение физических и юридических лиц, с учетом реализации ими права на свободу договора, к третейскому разбирательству, где допускается разрешение споров посредством общественного саморегулирования, а публичные интересы обеспечиваются законодательными нормами, регулирующими основные принципы процедуры третейского разбирательства, являются правомерными.»[9].

Такое решение высшего судебного органа конституционного контроля разрешило вопросы правового статуса внесудебных альтернативных органов разрешения споров, акцентировало на принципе свободы договора, действующего в гражданско-правовых отношениях, и соотношение данного принципа с правом на судебную защиту.

Разделяя выводы органа конституционного контроля, призванного обеспечивать, наряду с другими государственными институтами, конституционную законность в нашей стране, хочется отметить, что деятельность третейских судов, сопряженная с разрешением споров и конфликтов, в том числе и имущественного характера, без конституционного закрепления их деятельности и поддержки со стороны конституционных органов власти подвержено большому риску для существования.

Вместе с этим, следует отметить, что наша страна, все еще находится на начальных этапах развития правовых вопросов деятельности третейских судов. Мне видится, что такие правовые вопросы как: возможность рассмотрения третейскими судами всех имущественных споров, относящихся к компетенции государственных судов; возможность рассмотрения третейскими судами споров о принудительном изъятии имущества; организационно-правовые формы постоянно действующих третейских судов; процедура исполнения решений и других актов третейских судов в стране и за пределами нашей страны и другие, все еще имеют перспективу на проверку их конституционности.

Диалог между юристами и предпринимателями, обсуждение правовых вопросов деятельности третейских судов, просвещение широкого круга населения способны снизить градус напряженности вокруг института третейских судов и дать импульс  развитию этого института в нашей стране.